Рассказ про отношения.
Тяжелые свинцовые тучи ползли по низкому небу. Только, только стало светать. Начиналась настоящая осень с дождями, идущими целый день, со слякотью и промозглостью. Она открыла глаза, потянулась, как кошечка, закуталась в одеяло и снова закрыла глаза. Перед ней поплыли картины минувшего «бабьего лета».

Солнце светило совсем по-летнему, они шли по берегу и улыбались друг другу. Все было хорошо, только остался неприятный осадок от недавней ссоры. Хотя он признал свою вину, галантно, как всегда извинился, не полез «в бутылку». Они собрали букет из осенних листьев красные, немного зеленых и конечно желтые, милый простенький букет. Вечером, стояли в подъезде, целовались и, как школьники, вздрагивали каждый раз, когда хлопали двери.

Это было ее любимое время года, когда природа, как маленькая девочка крутится перед зеркалом после праздника в своем наряде, вспоминая бал, но уже понимает, что пора снимать свой наряд.

Он опоздал на свидание, немного, но все же опоздал, впрочем, как всегда. Пока она его ждала, вспоминала опоздание на концерт, а потом целый день недовольную мину у него на лице, тогда ей еще показалось странным, что он никогда не считал себя виноватым на счет опозданий. Всегда был скептичен и нечего хорошего не видел от таких мероприятий.

Она издали увидела его. Он шел, не спеша, уверенной походкой человека, который считал, что его все любят. Прикусила губу, в этот прекрасный день, когда они решили устроить себе свидание, как в начале их знакомства, надеялась, что он задержался из-за букета цветов. Но букета не было, а причина опоздания была банальной. Они немного погуляли, посидели на скамейке, подставляя свои красивые лица последним лучам солнца. Она была задумчива и мечтательна, ей хотелось небольшого сюрприза, немного больше романтики в этот день, но ничего необычного не произошло. Вечер закончился так же, как и все остальные, хотя в постели все было замечательно, но не хватало разнообразия.

Они достаточно давно были вместе, и может быть, слишком друг к другу привыкли, может она не достаточно умна, красива, не так сильно его любит, как ему хотелось бы, все эти вопросы в последнее время часто приходили ей в голову. Она постоянно искала изъян внутри себя.

Очередной солнечный день, ей так сегодня хотелось оказаться в его объятия. Она закрыла глаза и вспомнила его улыбку незаметную, одними зелеными глазами. Раздался звонок телефона, почти без объяснений он сказал, что не придет сегодня. На другой день она была у подруг, и сама немного задержалась, опоздала. День был испорчен, он язвил, старался задеть побольнее, и ушел раньше обычного.

Она вновь открыла глаза, вдруг все стало ясно. Умываясь, приняла окончательное решение. Трудно было говорить, что все кончено, она слишком сильно его любила. В ответ лишь услышала фразу: «Как хочешь». Они пошли в разные стороны. Постоянно оглядываясь, она видела лишь его удаляющуюся спину…

Безысходность.

Крупная слеза медленно катится по твоей щеке. Лицо твое прекрасно и очень печально. Я молча смотрю на тебя, слова лишены всякого смысла. За окном сгущаются сумерки, впереди ночь. Еще одна слеза не надо не плачь.

На небе сверкают звезды. Уже месяц малыш, прошел целый месяц. Она родилась мертвой наша девочка. Прошу тебя не плачь. Мне тоже очень тяжело, хотя я не чувствовал новой жизни у себя под сердцем, как ты, но я любил нашу девочку. Опять не сможешь долго заснуть, будешь просыпаться ночью.

Раннее утро, ты уже на ногах и занимаешься делами. Выпьем молча кофе и разойдемся по работам. По небу плывут тяжелые тучи, собирается дождь. Работа отвлекает от мрачных мыслей, постепенно затягивает. Работа интересная это помогает.

Конец рабочего дня, во всю идет дождь. Сегодня на работе я закончил трудный проект, звоню тебе приглашаю на ужин. Отказ. Покупаю розы и еду домой. Аромат цветов распространяется по комнате. Вернулась! Закрываю тебе глаза и веду к букету. Пытаешься улыбнуться, но ничего не выходит. Надо жить дальше малыш, надо переступить через это. Мы еще можем быть счастливы, любовь ведь не умерла вместе с нашим ребенком. Уношу розы, долго скитаюсь по вечерним улицам города.

Еще одно утро. Ты собралась к родителям. Мои попытки отвлечь, расшевелить, раздражают тебя.

Еще один месяц. Развод …

Ночь.

Ночь. Я смотрю в окно, желтые огоньки в соседних домах одиноко светятся в темноте. Бессонница. Полная тишина, лишь ровное дыхание спящей девушки нарушает ее. Сажусь в кресло, полная луна бросает свои холодные лучи на постель, они освещают спящую. Созерцаю ее лицо, оно безмятежно и прекрасно, длинные волосы цвета льна, раскиданы по подушке, изгибы тела великолепны. На моем лице всплывает улыбка тщеславия и безразличия. Мне удобны отношения любви и уважения к моей персоне от такой умной и красивой женщины. Сердце ровно бьется, оно холодно и равнодушно, тянет на воспоминания: бессонные ночи, букеты цветов, состояние влюбленности, розовые мечты и романтика поцелуев. Сейчас у меня нет даже признательности к человеку, который спит на постели, полное безразличие.

На улице завыла бездомная собака. Привлеченный лаем, снова стою у окна. Какое-то чужое чувство заставляет меня открыть окно, закрываю глаза, встаю на подоконник, раскидываю руки в стороны и лечу вниз…

Нежное прикосновение к плечам заставляет меня встрепенуться. Обеспокоенный голос спрашивает, почему я не сплю. Мягкая улыбка, блестящие глаза, почти все, что нужно для счастья. Отхожу от окна.

Она лежит у меня на груди, уже заснула, прекрасна, как ангел. Закрываю глаза. Сегодня странная ночь.

Снова завыла собака…

Книги.

Я только что перечитал одну из книг, после чтения каждой строчки, которой отдыхает душа, наступает спокойствие. Это «Записки у изголовья» госпожи Сэй-Сенагон. Мне как-то дали прочитать эту книгу знакомые, говоря, что я пишу свои скромные рассказы похоже. Прочитав ее лишний раз, убеждаешься, как далек от совершенства. Благодаря этой книге я открыл для себя целый пласт, ранее мной незамеченной литературы. Японская лирика. Каждая танка или хайку вызывают грусть одиночества, тихую печаль пелены слез, восторг оттого, что кратко можно выразить глубокие чувства, передать красоту природы. Возможно, я впечатлителен, но слезы наворачиваются на глаза, когда читаешь Евангелие от Матфея, произведения Томаса Гарди о жизни деревенской Англии, «Последнее искушение» Казандзакиса, окончание первого тома «Войны и мира», некоторые стихи Шелли.

Жизнь многогранна, когда я учился в школе нас (может только меня, так мне думается) нас пичкали (иного слова я не подберу) «великой» русской литературой. Поэтому сейчас я испытываю к ней неприязнь. Уже гораздо позже я прочитал для себя Пушкина, Лермонтова, можно обвинять меня в ограниченности, но даже Достоевский у меня связывается только с топором и процентами. Наверное, я не прав.

Люблю прозу Уайльда и Бульвера-Литтона, преклоняюсь перед Гете и Гейне. Медленно, перерабатывая каждую строчку, читаешь Гессе и «Цветы зла» Бодлера. Философия спокойствия и изящества Хайяма, стильную, злую, стремительную философию Ницше. Глубокие мысли про любовь за кажущейся простотой и юмором Курта Воннегута и Виктора Пелевина. Не знаю насколько можно выразить словами всю тяжесть бытия и тонкую улыбку произведений Шекспира.

Но жизнь цинична и жестока, поэтому сам становишься таким, ощущая это, когда без эмоций читаешь Ремарка, находишь упоение и веселость романах Кафки. Наверное, было бы не справедливо не упомнить о книгах, которые затрагивают профессиональные темы, но это не очень интересно другим, поэтому лишь упомяну Гради Буча.

Мое существование не насыщено приключениями и переживаниями, жизнь скучна и однообразна. Я неудачник, к тому же мне часто говорят, что я заумный зануда. Но я как один из Форсайтов, живу своим миром. Придумываю афоризмы, немного пишу какую то прозу, живу своим миром выплескивая свои мысли очень редко.

Наверное, я Вам надоел, поэтому все, ведь меня ждет новая книга. Жан Поль Сартр «Тошнота»…

Записки.

Вместо предисловия.

Отраженные в данном рассказе мысли содержат внутренний монолог человека, который претендует на звание писателя, немного смешно, тем более что переживания не новы, а слова одни и те же. Впрочем, записки относятся лишь к наброскам для большого романа о жизни и могут быть интересны, как интересны рукописи и оригиналы. Как отдельное произведение это может показаться веселой зарисовкой из жизни.

Обычный сентябрьский день, тучи проносятся, заслоняя собой солнце. Прошло достаточно много времени, чтобы успокоиться и начать жить, хотя неприятные сны до сих пор беспокоят, нет сны прекрасны, но само пробуждение, как будто окунаешь голову в ледяную воду, а на дворе зима и голове очень неприятно. Я пишу, чтобы хоть как-то уменьшить боль, попытаться забросать душу. Но что такое душа? Как ни постоянно кровоточащая рана, посыпаемая солью для большей чувственности, когда вам плохо или, когда вам хорошо, то распускающаяся роза, которую вы аккуратно срезаете, чтобы поставить в вазу дома и наполнить комнату ее ароматом, нет, чтобы наслаждаться ей в саду.

Боль чувствуется физически резью в груди, уколами в сердце в сердце, может это какое то недомогание. Любовь, от нее невозможно избавиться, как ни пытаешься, ничего не выходит. Гордость, как палка в колесо, все попытки пойти навстречу, ставить себя в глупое и смешное положение ради счастья натыкаются на стену гордыни, самый страшный грех. Может это и правильно, может нет. Цепляешься за последнюю надежду, как за соломинку, зная, что она не выдержит, а опыт дает понять, что надежда умирает первой, потому что это не мир грез, а реальность, ни плохая, ни хорошая, просто объективная реальность. Может быть, есть выход? Как утверждает барон Мюнхгаузен, есть два. Немцы педанты.

Один способ: покончить с собой, но я, наверное, не сильно страдаю, а, скорее всего слишком люблю жизнь, больше чем жизнь себя. Я эгоист, тогда почему никак не могу справиться с собой? Может ущемленное самолюбие? Может быть.

Сколько еще это будет продолжаться? Я мужчина, должен во всем разобраться, попытаться еще раз, но я малодушный, трусливый и гордый, хорошее сочетание. Возможно, все, что случилось так и надо, где-нибудь в глубинах разума это и хотелось мной. Я так пишу, ибо считал и считаю, что все зависит от человека.

Наверное, надо подождать еще немного и все пройдет, я стану смеяться и улыбаться искренне, опять пытаюсь себя уверить, не в первый раз и никакой помощи никакого изменения, просто боль ушла глубже, вырывается лишь, когда глядишь, еще хуже, если придется обмолвиться парой фраз, но самое страшное, когда ОНА говорит с другими мужчинами. Никогда не считал себя ревнивым, но это страшно, что происходит внутри, а я сдерживаюсь причем каждый раз все время по-разному. Всегда был уверен, что я плакса, но чтоб настолько не знал. Оставаясь в одиночестве, перед тем, как заснуть слезы появляются и медленно текут по щекам, к счастью это длиться недолго, потом чудесные сны, а утром все повторяется.

Эти строки я пишу, чтобы исповедаться самому перед собой, попытаться проанализировать свое состояние, когда все уляжется, эти заметки лягут эпизодом книги, которую я держу в голове достаточно давно. Книга о внутреннем мире человека конца 20 века, о себе, о людях…