Знаешь, сегодня мне снился странный сон — короткий, терпкий и непонятный. Проснулся — и в мозгу лишь одна мысль: « А где же ты?» . . . и руки сами принимаются искать тебя, голос зовет и зовет тебя. Нет — ты дома, вздрогнув от непонятного томления в груди, спешишь к телефону, торопишься снять его трубку, торопишься скорее приблизиться ко мне.
Знаешь, сегодня мне приснился сон:
«Забытые ощущения . . . забытый вкус тягуче-горького шоколада; вкус нашей весны, наших надежд и стремлений. Словно знатный господин, вхожу я в этот маленький мирок, когда-то наполнявший мои детские фантазии чем-то необъяснимо-сладостным. . . попадаю в тот особенный, ни с чем не сравнимый запах кондитерской. Вхожу — толстый хозяин с почтительным взором склоняется ко мне . . . « А нет ли у вас маленьких французских конфет ?» и принимая молчание хозяина, тихо выхожу прочь.
Пригрезилось . . . тихая аллея, одетая в камень и чугун, шелест волны под ногами, тягостное ожидание тебя. Вот . . . вспыхнул ветер, принес мне знакомый мотив — выходишь ты — в нарядном летнем костюме нежного персикового цвета, неторопливо обмахиваясь веером и как бы не глядя вперед. Я поднимаюсь, степенно и строго, и также тихо иду навстречу тебе, неторопливо поглядывая по сторонам — все лишь для того, чтобы через несколько секунд закружить тебя в своих объятьях, радостно и тревожно задавая один и тот же вопрос: «Ну где же ты была моя любовь? Где . . .» и радостный стук твоего сердца ответит мне на этот вопрос.
Да, я узнаю тебя за версту — за милю, за километр — узнаю твой силуэт в мареве дождя, услышу гордую поступь твоих шагов. «Ну где же ты была ?» — в веках я буду задавать тебе этот вопрос, и каждый раз в ответ буду слышать гулкий стук твоего сердца».