За перчатками недаром закрепилось образное определение «второй кожи». Ведь они, действительно, плотно облегают руку, вместе с ней воспроизводят различные движения, и при этом, что особенно важно для женщин, способны маскировать истинный возраст владелицы, её профессию и возможное отсутствие маникюра на ногтях. Таким образом, перчатки – это и украшение, и средство защиты.
Перчатки полагалось снять, выражая почтение представителям высшего духовенства и в целом церкви. Чтя закон и зачитывая окончательный вариант приговора, перчатки снимал судья. Даже при простом приветствии друг друга руки надлежало обнажать. Этот жест символизировал доверие и дружелюбие. Словом, уже тогда перчатка должным образом характеризовала владельца, являясь его своеобразным «продолжением».
Трогательный и печальный эпизод известен из воспоминаний современников о прощании с Пушкиным. В последний путь его проводили всего несколько близких людей. Поэт Жуковский не вошел в их число. Вот почему в гроб Пушкина он положил свою перчатку – тоже как дань признательности и любви.
«Золотой век» перчаток наступил в XIX столетии. Представители дворянского сословия могли не снимать их весь день, при этом меняя не менее шести раз. Если перчатки рвались или пачкались – их выбрасывали незамедлительно. Вот почему всегда при себе требовалось иметь несколько пар перчаток про запас. Более того – сам процесс надевания предполагал наличие специального инструмента – пинцета-щипчиков. Считалось, что на людях надевать перчатки неприлично. Это делалось дома, перед выходом в свет, и в течение всего остального дня перчатки неизменно оставались на руках.